Как устроен этот мир

Из книги Георгия Дерлугьяна «Как устроен этот мир»

Традиционные представления об историческом времени не отличались разнообразием во всех цивилизациях. По сути, существовало две модели – регресс и цикличность. Непривычное слово «регресс» означает, что времена умаляются, люди с их моральными качествами и способностями уже не те, что раньше. Мир легендарной старины населяли «богатыри, не вы!», но потерян рай, минул Золотой век, все клонится к упадку. Это типичная идея Античности и выросших из нее трех возводящих себя к Аврааму религий – иудаизма, христианства и ислама.

Цикличность времени – еще более древнее представление, восходящее к природному круговороту.

Новая элита: богемная буржуазия

Из книги Дэвида Брукса
«Бобо в раю. Откуда берется новая элита»

Если задаться целью прочесть все книги и эссе со словосочетанием «дух времени» в названии, легко обнаружить, что вне зависимости от времени написания там всегда будет фраза следующего содержания: «Мы живем в эпоху перемен». Будь то 1780-е, 1850-е или 1970-е, людям всегда кажется, будто они живут на вулкане. Прежние установки и методы кажутся непоправимо устаревшими. Новые порядки и идеи – еще не вполне созревшими. Но мы особенные. Мы живем не в эпоху перемен, а сразу после нее.

Фрикономика и суперфрикономика

Из книги Стивена Левитта и Стивена Дабнера «Фрикономика»

Фрик — это человек, который не вписывается в рамки стандартного мышления, который имеет дерзость оспорить то, что все вокруг канонизируют как непререкаемые авторитетные мнения, как ultimo ratio… Для достижения результата очень часто надо иметь силу воли и рассудка, чтобы выпрыгнуть из коротких штанишек традиционного мышления… Если традиционная экономика — economics — отвечает на вопрос “что делать?” и “как делать?”, то фрикономика — freakonomics — пытается дать ответ на вопрос “зачем это делать?” и “почему это так?” (Герман Греф, Предисловие)

Если мораль отражает, каким бы мы хотели видеть мир, то экономика демонстрирует, каков он в действительности.

Виктимология: вина жертвы

Из книги И. Малкиной-Пых
«Виктимология. Психология поведения жертвы»

Центральное, стержневое понятие виктимологии — жертва (лат. — victima, англ. — viktim, франц. — viktime, откуда и название самой науки). Однако, несмотря на то что виктимология естественно представляет собой учение о жертве преступления, основным элементом ее предмета является виктимность.

Виктимность или виктимогенность — приобретенные человеком физические, психические и социальные черты и признаки, которые могут сделать его предрасположенным к превращению в жертву (преступления, несчастного случая, детруктивного культа и т. д.). Виктимизация — процесс приобретения виктимности, или, другими словами, это процесс и результат превращения лица в жертву. Виктимизация, таким образом, объединяет в себе и динамику (реализацию виктимности), и статику (реализованную виктимность).

Фундаментальные ограничения

Начнем, пожалуй, с банальности; ею же и закончим. Одно из фундаментальных ограничений ума, о которых здесь пойдет речь, заставляет нас стремиться к оригинальности, пусть и в ущерб смыслу. На самом деле не обязательно все время говорить что-то новое, иногда вполне достаточно ограничиться просто важными вещами. Впрочем, это тоже будет ошибкой, но разве жизнь не состоит из череды однообразных ошибок и тщетных попыток их исправить или, хотя бы, вынести из них какой-то полезный урок?

Против интерпретации

Цитаты из статьи Сьюзен Сонтаг
«Против интерпретации»

Начальный опыт искусства был, вероятно, колдовским, магическим; искусство служило орудием ритуала. Начальная теория искусства, созданная греческими философами, утверждала, что искусство — мимесис, подражание действительности. Именно здесь и возник специфический вопрос о ценности искусства. Ибо теория мимесиса по самой своей сути требует, чтобы искусство оправдало свое существование…

Наблюдая за леммингами

Главное отличие человека от лемминга состоит в том, что людям в моменты кризисов, совсем необязательно прыгать со скалы всей толпой. Достаточно, чтобы прыгнул балласт. Но, поскольку именно балласт меньше всего хочет прыгать со скалы, надо просто уговорить балласт, что он прыгает вверх и спасается, а погибают все остальные.
Александр Розов «Токсичная честность»

Слово и дело. В книге «Основные философские направления и концепции науки. Итоги XX столетия» Виктор Канке писал: «Наука не может оправдать ни законность самой себя, ни тем более законность перформативных высказываний (из денотативного высказывания «дверь открыта» нельзя логически извлечь обещание субъекта ее закрыть или же приоткрыть пошире)». Мало того, из денотативного высказывания «дверь открыта» точно так же невозможно логически извлечь требование к субъекту закрыть ее или продолжать держать открытой.

Великая утопия

Too many men, there’s too many people
Making too many problems…
Genesis «Land Of Confusion»

Кажется у Филипа Дика был рассказ, в котором описывалось будущее без войн, тиранов и вообще без государств, где каждый индивид был по-настоящему свободен от давления общества и любой массовой идеологии или религии, поскольку никаких масс, идеологий и религий в этом будущем не было.

Человек абсурда

Цитаты из книги Альбера Камю
«Миф о Сизифе»

Есть лишь один поистине серьезный философский вопрос — вопрос о самоубийстве. Решить, стоит ли жизнь труда быт прожитой, или она того не стоит, — это значит ответить на основополагающий вопрос философии. Все прочие вопросы — имеет ли мир три измерения, существуют ли девять или двенадцать категорий духа — следуют потом.

Техногнозис

Цитаты из книги Эрика Дэвиса
«Техногнозис: миф, магия и мистицизм
в информационную эпоху»

Техногнозис — это эзотерическая сторона «информационной личности», возникшей в послевоенном мире, и, как и в любом психотипе, в нем есть свои темные и светлые стороны.