Когда речь заходит о великих изобретениях человечества, люди в первую очередь вспоминают огонь, колесо, письменность, электричество, противозачаточные средства и интернет. Все эти вещи, несомненно, оказали огромное влияние на зарождение и развитие цивилизации. Нельзя также забывать о роли философских, религиозных и научных идей, однако это еще не все. Многое из того, что кажется нам естественным и самоочевидным так же представляет собой человеческие изобретения. Свобода воли, безумие, дети, индивид, раса, национальность, гомо- и гетеросексуальность являются по сути конструкциями ума, возникшими из случайного или целенаправленного выделения определенных признаков и их интерпретаций, на основе которых создаются эти эфемерные конструкты.
Рассмотрим простой пример. Допустим некий ученый провел исследование того, с какой ноги люди начинают одевать штаны, и выяснил, скажем, что 85% делают это с правой, еще 5% с левой, а остальные 10% — и так и сяк. Для того, чтобы как-то обозначить эти произвольно созданные категории, наш ученый назвал их «правобрючными», «левобрючными» и «двоебрючными» и написал о них статью в уважаемом научном журнале. Статью перепечатала популярная пресса, и вот уже все вокруг озаботились вопросом, кто же они: левобрючники, правобрючники или двоебрючники, и вообще, как нужно одевать брюки правильно?
Сразу же объявился очень уважаемый эксперт, заявивший, что брюки нужно одевать только с правой ноги, потому что так делает большинство, а значит это норма. Эксперта поддержали представители традиционной в этом обществе религии, сославшись на священный текст, в котором Летающий Макаронный Монстр неодобрительно отзывался о тех, кто предпочитает надевать брюки с левой ноги. Левобрючники страшно оскорбились и стали на всех углах с гордостью кричать, что одевают штаны только с левой ноги (даже если они иногда одевают их с правой) и устраивать красочные парады, с целью привлечь внимание общественности к дискриминации левобрючников. Во время этих парадов на них начали нападать особо агрессивные правобрючники, утверждающие, что левобрючники виноваты в моральном разложении молодежи и всеобщем упадке нравственности. И вообще, если вы одеваете брюки с левой ноги, то делайте это дома за закрытыми дверями и помалкивайте!
Другие ученые провели свои исследования и доказали, что человек в принципе способен одевать брюки с любой ноги, поэтому большинство людей являются двоебрючниками, просто в силу некоторых врожденных особенностей им удобнее делать эти либо с правой, либо с левой ноги. Эта работа тоже была опубликована в солидном научном журнале, но никакого внимания к себе не привлекла, потому что к тому времени все были заняты борьбой с левобрючниками или отстаиванием их прав, а в основном — взаимным мордобоем и срачами.
Если смысл этой истории вам непонятен, вместо право- и левобрючников можете поставить названия религий, наций, молодежных субкультур или сексуальных ориентаций, схема останется прежней: сначала люди вычленяют некий второстепенный признак, создают для него категорию и помещают в нее носителей этого признака, у которых он проявляется большей нежели у других степени, а потом начинают верить, что попавшие в результате этой мысленной сортировки в разные категории лица действительно принадлежат к этим категориям и что эти второстепенные произвольно вычлененные признаки являются определяющими для их личности.
Пример с брюками более или менее очевиден, однако существует еще ряд категорий, виртуальность которых не столь очевидна. Ниже будут рассмотрены три из них: индивид, ребенок, гетеросексуал, хотя список может быть продолжен до бесконечности. В конечном итоге, следует помнить, что любая категория представляет собой всего лишь творение ума, созданное для упрощения восприятия действительности, и никоим образом не отражает реального положения дел.
Индивид
Из книги Сержа Московичи «Век толп»
Если бы вы попросили меня назвать наиболее значительное изобретение нашего времени, я бы, не колеблясь, ответил: индивид. И по причине совершенно очевидной. С момента появления человеческого рода и до Возрождения горизонтом человека всегда было мы: его группа или его семья, с которыми его связывали жесткие обязательства. Но, начиная с того момента, когда великие путешествия, торговля и наука выделили этот независимый атом человечества, эту монаду, наделенную собственными мыслями и чувствами, обладающую правами и свободами, человек разместился в перспективе я или я сам.
Его ситуация вовсе не легка. Индивид, достойный этого имени, должен вести себя согласно своему разуму, надо полагать, судить бесстрастно о людях и вещах и действовать с полным сознанием дела. Он должен принимать чужое мнение только с достаточным на то основанием, оценив его, взвесив все за и против с беспристрастностью ученого, не подчиняясь суждению авторитета или большинства людей.
Итак, мы от каждого ожидаем, что он будет действовать рассудительно, руководствуясь сознанием и своими интересами будь он один или в обществе себе подобных. Между тем наблюдение показывает, что это вовсе не так. Любой человек в какой-то момент пассивно подчиняется решениям своих начальников, вышестоящих лиц. Он без размышления принимает мнения своих друзей, соседей или своей партии. Он принимает установки, манеру говорить и вкусы своего окружения.
Даже ещё серьезнее, с того момента, как человек примыкает к группе, поглощается массой, он становится способным на крайние формы насилия или паники, энтузиазма или жестокости. Он совершает действия, которые осуждает его совесть и которые противоречат его интересам. В этих условиях все происходит так, как если бы человек совершенно переменился и стал другим. Вот ведь загадка, с которой мы сталкиваемся постоянно и которая не перестает нас изумлять.
Английский психолог Бартлетт в одной классической работе очень точно замечает по поводу человека государства: «Великая тайна всякого поведения — это общественное поведение. Я вынужден был им заниматься всю свою жизнь, но я не претендовал бы на то, что понимаю его. У меня сложилось впечатление, что я проник насквозь в глубину человеческого существа, но, однако, ни в малейшей степени не осмелился бы утверждать ничего о том, как он поведет себя в группе».
Детство
Из книги Ивана Иллича «Освобождение от школ»
Мы привыкли к существованию среди детей. Мы решили, что они должны ходить в школу, делать, что им говорят, и не иметь ни собственных доходов, ни своей семьи. Мы ожидаем, что они будут знать свое место и будут вести себя как дети. Мы вспоминаем, ностальгически или с горечью, о том времени, когда мы сами были детьми. Мы терпимы к ребяческому поведению детей. Человечество для нас — это вид, одновременно и подавленный, и благословленный задачей заботы о детях. При этом мы забываем, что наша концепция «детства» сложилась в Западной Европе совсем не так давно, а в Америке и вовсе недавно.
Детство, как таковое, в отличие от младенчества, подросткового возраста или юности, было неизвестно в большинстве исторических периодов. Христиане несколько столетий даже не умели определять его телесные размеры. Художники изображали ребенка как миниатюрного взрослого на руках матери. Дети появились в Европе во времена Ренессанса вместе с карманными часами и христианскими ростовщиками. До нашего века ни бедные, ни богатые не знали, что такое детские платья, детские игры или детская неприкосновенность перед законом. Детство принадлежало буржуазии. Ребенок рабочего, крестьянина и дворянина проходил путь, который проходили отцы, играл в игры, в которые играли отцы, и, как отцов, их вешали за шею. После открытия «детства» буржуазией все это изменилось. Только некоторые церкви продолжали уважать в течение некоторого времени достоинство и зрелость юных. До Второго Ватиканского собора каждый ребенок знал, что христианин начинает различать добро и зло в возрасте семи лет и начиная с этого возраста он способен совершать грехи, за которые он может быть осужден вечно гореть в аду. К середине XX столетия родители из среднего класса начали пытаться избавлять своих детей от воздействия этой доктрины, и их взгляды на детей теперь преобладают в практике церкви.
До XIX в. дети буржуазных родителей воспитывались дома с помощью домашних учителей и частных школ. Только с возникновением индустриального общества массовое производство «детства» стало осуществимым и действительно появилось. Школьная система — современное явление, как и детство, благодаря которому она существует.
Поскольку большинство людей и сегодня живет вне промышленных городов, оно не переживает детства. В Андах вы еще пачкаете штаны, когда становитесь «полезным». Перед этим вы пасете овец. Если вас хорошо воспитывают, вы должны стать «полезными» в одиннадцать или в двенадцать лет… Таким образом, большинство людей во всем мире не хочет или не может получить современное детство для своих детей. Более того, как кажется, детство обременительно для большого числа людей из тех немногих, кому оно дозволено. Многие из них просто вынуждены пройти через это и нисколько не рады, что им приходится играть роль ребенка. Прохождение через детство означает жестокий конфликт между самосознанием и ролью, навязанной обществом, проходящим собственный школьный возраст. Ни Стивен Дедалус, ни Александр Портной не наслаждались детством, и никто из нас, как я подозреваю, не любит, чтобы с ним обращались как с ребенком…
Как сообщает нам институциональная мудрость, детям нужна школа. Институциональная мудрость сообщает нам также, что дети учатся в школе. Но сама эта институциональная мудрость — продукт измышления школ, потому что здравый смысл подсказывает нам: только детям и можно преподавать в школе. Только загоняя людей в детство, мы можем заставить их подчиняться власти школьного учителя.
Гетеросексуальность
Из статьи Брэндона Амбросино
«Как и зачем люди изобрели гетеросексуальность»
В Медицинском словаре Дорленда 1901 года гетеросексуальность определялась как «ненормальное или извращенное влечение к противоположному полу». Двумя десятилетиями позже, в 1923 году, словарь Мерриама-Вебстера немного сузил значение — «болезненная сексуальная страсть к одному лицу противоположного пола». И только в 1934 году гетеросексуальность получила определение, с которым мы знакомы сегодня — «проявление сексуального желания к лицу противоположного пола; нормальная сексуальная ориентация».
Каждый раз, когда я рассказываю об этом, люди мне не верят. Этого не может быть!
И действительно, нам кажется, что понятие гетеросексуальности в нынешнем виде всегда существовало в нашей культуре… Однако гетеросексуальность существовала не всегда. Более того, нет никаких оснований считать, что это понятие навсегда останется в культуре.
«Секс не имеет истории, — пишет исследователь нетрадиционной сексуальной ориентации Дэвид Гальперин из Университета штата Мичиган, — поскольку он является функцией организма». Сексуальность же, наоборот, — продукт культуры и поэтому имеет историю. Иными словами, секс — это неотъемлемый элемент существования многих видов, это биологическая функция. А то, как сексуальные акты называют и какие категории в них выделяют, — явление историческое, которое может и должно быть изучено.
Сексуальные инстинкты существуют во всем животном мире (и это — секс). Но в определенный момент люди начали придавать им особое значение (а это — сексуальная ориентация). Когда мы говорим о гетеросексуальности, мы имеем в виду именно второе.
«К 1868 году не было ни гетеросексуалов, ни гомосексуалов», — утверждает Ханне Бланк, автор исследования «Удивительно короткая история гетеросексуальности». Людям, кажется, просто не приходило в голову определять друг друга по типу сексуальных отношений или желанию, которое они испытывали. Конечно же, различали сексуальное поведение, некоторые виды которого были запрещены. Но акцент всегда делался на акте, а не на человеке.
Так что же изменилось? Язык.
В 1868 году венгерский журналист Карл Мария Кертбени придумал четыре термина для описания сексуального опыта: гетеросексуальный, гомосексуальный и еще два ныне забытых — для определения мастурбации и скотоложества, а именно «моносексуальный» и «гетерогенитальный». Но в литературе термин «гетеросексуальный» впервые появился только в 1880 году. В 1889-м слово включили в каталог названий сексуальных расстройств Psychopathia Sexualis…
Задолго до того, как половые акты начали делить на гетеро- и гомосексуальные, в западном мире царила другая позиция — связаны они или не связаны с деторождением… Предполагается, что ранние христианские богословы переняли идею брачно-репродуктивных отношений, и со времен Блаженного Августина, одного из отцов христианской церкви, половой акт ради продолжения рода считался единственным нормальным видом секса.
Хотя Рихард фон Крафт-Эбинг в целом придерживается такого же взгляда на сексуальность, он отмечает, что инстинкт продолжения рода является подсознательным. Тем самым он открывает пространство, в котором понемногу начинает расти новое понятие нормы — сексуального удовлетворения.
Важность перехода от репродуктивного инстинкта к эротическому желанию трудно переоценить, поскольку он определяет современные западные представления о сексуальности и сексуальной ориентации… Понимание, что половым инстинктом руководит эротическое желание, стало революцией в представлениях о сексе. Оно заложило основу для перехода понятия гетеросексуальности от «патологии» в 1923 году к «норме» в 1934-м…
Хотя с трудами Крафта-Эбинга были знакомы преимущественно специалисты, первым, кто начал рассказывать широкой общественности о сексуальности, стал Зигмунд Фрейд. Австрийский психотерапевт был уверен, что гетеросексуалами не рождаются, а становятся. Гетеросексуальность для Фрейда была достижением — результатом всех успешно пройденных этапов развития в детстве…
В 1948 году американский сексолог Альфред Кинси в своем революционном исследовании «Сексуальное поведение самца человека» выделил типы мужской сексуальности по шкале от нуля (исключительно гетеросексуальный человек) до шести (исключительно гомосексуальный). Многолетние исследования позволили ученому сделать вывод, что большее, если не подавляющее, «количество мужчин имели в своей жизни по крайней мере некоторый гомосексуальный опыт». И хотя в трудах Кинси впервые отмечается возможность размытости категорий гомо- и гетеросексуальности, они все-таки «решительно подтверждают разделение человеческой сексуальности на два полярных полюса»…
Это деление остается и до сих пор. «Никто не знает точно, почему мы должны отличать гетеросексуалов и гомосексуалов, — писал в 1984 году Уэнделл Рикеттс, автор «Биологического исследования гомосексуальности». — Кажется, только потому, что мы убеждены, что такое разделение существует».
И хотя разделение на эти категории кажется вечным и незыблемым фактом природы, на самом деле, это не так. Это — только понятия, которые человечество изобрело достаточно недавно для разговора о том, что значит для нас секс. Это только социальный конструкт… Если гетеросексуальности в прошлом не существовало, она не обязательно должна существовать и в будущем…
Граница между гетеросексуальностью и гомосексуальностью не только размыта, как когда-то уверял Кинси, она — изобретение человечества, миф, причем довольно устаревший. Конечно, разнополые сексуальные отношения будут существовать между мужчинами и женщинами, пока не исчезнет род человеческий. Но гетеросексуальность — как социальный ярлык, как образ жизни или идентичность — может исчезнуть задолго до этого.
Tannarh, 2017 г.
Странствия духа 